Архив был нашей жизнью

Впервые директор архива Беттина Шмидт-Чайа дает интервью о самом черном дне в истории Кёльнского городского архива. Уже давно она думала о необходимости эвакуации архива, но такая идея вряд ли бы тогда получила поддержку.

 Директор Кельнского архива Беттина Шмидт-Чайа беседует с корреспондентом газеты "Кёльнер Штадт-Анцайгер" (Кёльнский городской вестник). Фото: Rakoczy

Газета: Госпожа Шмидт-Чайа, как это всё было неделю назад, когда обрушивалось здание архива?

Беттина Шмидт-Чайа: Утром я купил себе весенний букетик. Я говорила себе: Собственно, технически у тебя все идёт как надо. В течение трёх с половиной лет, проведенных в Кёльнском архиве, я приняла на работу 18 человек - и у меня теперь есть очень хорошие и очень мотивированные сотрудники и сотрудницы. Я намеревалась приобрести кое-что из оборудования. Также я собиралась подготовить заседание комитета по культуре, на котором должны были пройти слушания экспертов о будущем Исторического архива. Этот слушания  шли очень хорошо? на период с 13 до 14 ч. у меня была тогда назначена встреча с бывшим сотрудником архива, который работает профессором в Бонне - да, и тогда вдруг все затрещало...

Расскажите поподробнее, пожалуйста.

Беттина Шмидт-Чайа: Грохот и треск в крыле здания, какого я никогда не слышала. Я сначала подумала, что  рабочие снова чинят крышу - в последние три года крышу приходилось ремонтировать каждую неделю. Мы всегда боялись, что из-за проводимых там изоляционных работ мог возникнуть пожар. Внезапно я заметила, что в части здания, что выходила на улицу, появились какие-то колебания. Я сказала своему гостю: "Что там происходит? Разрешите, я выйду и взгляну". В этот момент в дверь вбежал один из наших технических сотрудников со словами: "Наружу! Нужно быстро выбираться - что-то не так со зданием!"

Затем вы побежали...

Беттина Шмидт-Чайа: Я побежала, но сразу увидела, что моего гостя уже нет. Я еще раз вернулась в читальный зал, где уже никого не было, - а потом закричали «Выходить, всем выходить!». Потом я бежала и бежала. Видела по пути двоих коллег... Затем я оказалась на улице. Я обернулась, и увидела, как дом опрокинулся. Я могла видеть только верхние этажи домов, - мешал наш  административный корпус. В этот момент одна из наших сотрудниц обхватила меня и стала рыдать в истерике...

Тогда вы стали уходить от здания?

Беттина Шмидт-Чайа: Мы побежали прочь. Вдруг вокруг оказалось так много людей на улице, что я потерял своих коллег. Две женщины сказали мне: "Вы белы как смерть - вам нужно что-то выпить!" А у меня в голове вертелась мысль: Все ли выбрались, что с моим посетителем? Потом я пыталась позвонить моему мужу, но мобильный телефон не работал. Мы отправились в гостиницу "Меркурий", где вели список тех, кто находился в здании.

В своем отчаянии, я никак не могла найти правильный номер отдела культуры. Позвонила по другому номеру, принадлежащему муниципалитету. Снявший трубку мужчина не хотел мне верить, и всё спрашивал "Кто вы такая?" Я тогда попросила незамедлительно проинформировать всех - через 10-15 минут руководитель департамента уже прибыл на место происшествия.

Шок ещё не прошёл?

Беттина Шмидт-Чайа: Для того, чтобы всё окончательно прошло, потребуется много времени. Но первый шок миновал - когда казалось, что наступил конец света. Жизненные инстинкты постепенно берут верх.

Как идут дела у Ваших сотрудников?

Беттина Шмидт-Чайа: Плохо! Почти всю эту неделю они трудятся без отдыха. Некоторые восприняли происшедшее настолько сильно, что больше не появились на службе. Этот архив был нашей жизнью. Мы боролись изо всех сил - мы хотели спасти здание и коллекции.

Знаете ли вы о каких-либо подобных инцидентах?

Беттина Шмидт-Чайа: Нет. Стихийные бедствия в архивах - это, в основном, затопления. Но о чем-то подобном - нет, не слышала.

Возвели ли уже навес над местом катастрофы?

Беттина Шмидт-Чайа: Еще нет. Почва настолько неустойчивая, что трудно найти место для установки опор. Сейчас всё против нас. Дожди идут почти каждый день. Защитная плёнка слабо помогает, поскольку вода находит себе дорогу.

Предвидели ли вы возможность подобной катастрофы?

Беттина Шмидт-Чайа: Мы в архиве - да. Но не городская администрация.

Считали ли вы возможным разрушение здания?

Беттина Шмидт-Чайа: Я снова и снова говорила, что нам повезет, если мы сможем вывезти архивы. Когда я приняла должность, здание уже было в плачевном состоянии. Не обновлялись ни покраска, ни гидроизоляция, ни  проводка. Комната для работы с микропленкой не использовалась, так как сломался кондиционер. Мне пришлось осуществить коренную реорганизацию в читальных залах и офисах. Все дефекты были задокументированы, и владелец - управление по эксплуатации зданий - был проинформирован.

Вам до этого уже приходилось проводить эвакуации?

Беттина Шмидт-Чайа: Да - два года назад, когда работал проходческий щит на строительстве метро. Похоже, из-за вибрации ослабли заглушки в газовой системе пожаротушения. Так или иначе, был неконтролируемый выброс углекислого газа. Технический персонал заметил это и предупредил нас. Потом здание было эвакуировано, система пожаротушения была отключена, и пожарные с риском для себя прошли в здание.

Думали ли вы в связи с трещинами, - которые, возможно, были не связаны с происшедшим разрушением здания, - о возможности эвакуации архива?

Беттина Шмидт-Чайа: Да. Проблема заключается в том: что потом? Наши пользователи - и их интересы - очень разнообразны. Тогда нужно было бы сказать: мы закрываем архив и отправляем его на хранение. Но я бы не получила поддержки.

Почему же нет?

Беттина Шмидт-Чайа: Существовало экспертное заключение от декабря 2008 года, опубликованное в начале этого года. Оно было подготовлено той же компанией, что ранее анализировала статистические данные перед началом строительства метро. Мне это не слишком понравилось. В заключении говорилось о том, что никаких серьёзных проблем со статической прочностью не выявлено. Так что нас обнадёжили, а когда это говорят те, кто разбирается в этих вопросах - нам приходится верить.

Есть ли у вас общее представление о величине ущерба?

Беттина Шмидт-Чайа: Нет. Чтобы понять, в чём проблема, нужно увидеть зал, в котором сортируют материалы. Там грязно, холодно и мокро - это ад. Мы хотим перебраться из этого зала как можно быстрее. Все это добавляется к чувству отчаянья и разочарования от того, что приходится видеть: части архивов Шнайдкр-Весслинга (Schneider-Wessling), Веллершофа (Wellershoff), и других... Мы ведь хранили лучшее из лучшего - то, что необходимо для понимания истории культуры города.

А копии на микропленке, что хранятся в Шварцвальде, могут ли они заменить утраченное?

Беттина Шмидт-Чайа: Нет. В первую очередь заботились о древних документах. У архивистов, знаете, была такая поговорка: все, что создано после 1500 года, - это журналистика. Кроме того, к нам с 80-х годов поступил на хранение ряд важных архивов - их не микрофильмировали.

К вам уже обращаются затронутые происшедшим семьи и депозиторы?

Беттина Шмидт-Чайа: Нет, пока нет.

Они рассчитывали, что в этом здании их сокровища будут в безопасности.

Беттина Шмидт-Чайа: Это главная задача - сохранить. Когда я приехала сюда, я подчеркивала, что моя основная задача - защита культурного наследия.

Что будет дальше?

Беттина Шмидт-Чайа: Сейчас идут спасательные работы. Сегодня представитель пожарной службы заявил, что они будут идти в течение года. Если все будет идти так медленно, то уцелеет немногое. Мы хотим сделать всё, что в наших силах, и сохранить для нашей культуру всё, что возможно. Но это архив уже никогда не будет прежним.

Интервью брали Кристиан Хюммелер (Christian Hümmeler) и Мартин Элен (Martin Oehlen)

Источник: Kölner Stadt-Anzeiger
http://www.ksta.de/kultur/interview--archiv-war-unser-leben-,15189520,12605882.html